От автора: зачем мы пришли в Россию? Более 5 000 американских солдат, находившихся в Заполярье с лета 1918 года по июнь 1919 года и сражавшихся так, как не сражались нигде, даже в нашей войне войн, задавались этим вопросом. Загадка, которая занимала их умы, остается в какой-то степени неразгаданной даже сейчас, более чем через год после их возвращения, после невыразимых трудностей. Ведь наша кампания достигла своего полного размаха только после подписания перемирия, и когда мы уходили, наши большевистские противники казались такими же сильными, как и в начале, — даже сильнее перед лицом тяжелых ударов, которые мы и наши союзники наносили им в течение богатой событиями зимы.

То, что мы вообще сохранили наши фронты, кажется, в ретроспективе, удивительным. Мы столкнулись не только с ожидаемыми, но и с неожиданными препятствиями. Была и чиновничья бесхозяйственность, еще больше было непонимания и больших несчастий;было нападение изнутри и снаружи наших линий с помощью коварной пропаганды, а также обычного средств войны; сотрудничество с союзниками в значительной степени стало в районах боевых действий лишь словами.

Но на протяжении всего этого американские солдаты, движимые американскими идеалами, стояли в арктической пустыне спиной к полуночному солнцу и с неослабевающим рвением сражались против непонятного им врага и условий, которые не все были им ясны.

Несмотря на то, что Американский Северо-Русский экспедиционный отряд — бойцам которого история, несомненно, воздаст должное, — возвращается домой, наш флаг все еще развевается в Северной России. Американцы оставили его там не как символ военного завоевания, но он развевался на первом ветерке запоздалой арктической весны, когда мы уезжали — над могилами наших товарищей, которые уже не вернутся.

Причина вопросов, которые для многих членов нашей экспедиции до сих пор остаются нерешенными, кроется в замерзшем аду, через который им пришлось пройти. Поэтому, рассказывая первую историю нашей армии в России, необходимо изложить условия так, как мы их видели. Если мы выполнили свою задачу там как солдаты, мы все будем удовлетворены. Что там происходило, знают все американцы, которые воевали. С какой целью это происходило — им не так ясно. Поэтому вопрос: «Зачем мы пришли в Россию?»

INTRODUCTION: Why did we go to Russia?

More than 5,000 American troops, held in the Arctic fastness of Archangel from the summer of 1918 until June, 1919, fighting as no other soldiers anywhere have fought, even in our war of wars, have been asking this question.

The mystery that has been in their minds has remained to some degree unsolved even now, more than a year after their return, following hardships untold. For our campaign only reached its full swing after the signing of the armistice, and when we left our Bolshevik adversaries seemed as strong as when we had begun — even stronger in the face of the hard blows we and our allies struck at them through an eventful winter.

That we maintained our fronts at all seems, in retrospect, remarkable. W e were beset not only by the expected obstacles, but the unexpected. There was some official mismanagement, more misunderstanding and great misfortune; there was an assault from within and without our lines by insidious propaganda as well as the usual weapons of warfare; allied co-operation became to a great extent, in the fighting areas, only a name.

But throughout all this, American soldiers, actuated by American ideals, made their stand in the Arctic wilderness with their backs to the midnight sun, and fought against an enemy they did not understand and conditions that were not all clear to them with unflagging zeal.

Though the American North Russian Expeditionary Force — the “Anrefs,” to whom history will doubtless accord their due — is all called homeward, our flag still flies in North Russia. Americans left it there, not as a symbol of military conquest, it is true, but it was whipping in the first vagrant breeze of a tardy Arctic spring when we departed — over the graves of our comrades who will not return.

The warranty for the questions that to many of the members of our expedition are still unsettled lies in the frozen hell they have been through. Therefore, in revealing the first story of our army in Russia, the conditions must be set forth as we saw them. I f we have served our purpose there as soldiers, we all shall be satisfied. What has been going on there all Americans know who have fought. To what purpose, has not been made so clear to them. So the question: Why did we go to Russia?