Из предисловия: американские экспедиционные силы на Севере России состояли из 339-го пехотного полка, одного батальона 310-го инженерно-саперного полка, 337-й санитарной роты и 337-й роты полевого госпиталя. Силами командовал полковник Джордж Э. Стюарт, 339-й пехотный полк, ветеран Филиппин и Аляски. В общей сложности численность подразделения составляла около пяти тысяч пятисот человек.

Эти части были отделены от 85-й дивизии, дивизии Кастера, пока она направлялась во Францию, и были собраны в южной Англии, где их переоснастили для климата и военных действий на севере России. 25 августа американские войска высадились в Ньюкасле-на-Тайне на три британских военных корабля, «Сомали», «Тидей» и «Нагоя», и отправились в Архангельск, Россия. Четвертый транспорт, «Царь», перевозил итальянские войска, которые проследовали с нашим конвоем до Мурманска.

Зимой, в долгие, долгие ночи, в черных, воющих лесах и замерзших окопах, с постоянно углубляющимися снегами и опускающимся термометром, с реками, Белым морем и Северным Ледовитым океаном, покрытыми сплошным льдом толщиной в пятнадцать футов, эти же самые солдаты, высаживающиеся сейчас с военных кораблей, должны были обнаружить, что их враг с каждым месяцем значительно увеличивает свои силы на всех участках фронта. Повсюду на этой далеко разбросанной линии окопов, блокгаузов и укрепленных деревень — суровая оборона. Они должны были почувствовать подавляющее давление превосходящей артиллерии, превосходящей техники и транспорта, контролируемых противником, и особенно — многократный перевес в живой силе. И вместе с этим они должны были ощутить стойкое чувство мрачной необходимости сражаться за каждую версту замерзшей земли. Отступать дальше Архангельска было нельзя, так как корабли замерзли в гавани. Да и отступление к самому Архангельску было опасным — это могло привести к восстанию среди населения и дать возможность красногвардейцам получить помощь за линией фронта, чтобы выполнить угрозу Троцкого столкнуть иностранные штыки под лед Белого моря. И в этой замечательной зимней обороне этим американским солдатам предстояло войти в историю американского оружия, проявив мужество, стойкость и героизм, рассказы о которых украсят летопись американских боевых подвигов. Им было суждено — горстке здесь, горстке там — успешно противостоять большевистским ордам.

Весной те же янки-ветераны будут по-прежнему сражаться с красногвардейскими армиями, внося свою лепту в сохранение Архангельской области, Северной России и своих собственных шкур. Они должны были встретить наступление большевиков на всех фронтах. Летом эти американцы должны были наконец передать оборону русским солдатам Северной Республики, которые были обучены зимой в Архангельске и постепенно в течение весны вводились в строй вместе с американскими и британскими войсками, а затем должны были удерживать фронт в некоторых местах сами, а в других — делить фронт с новыми британскими войсками, прибывшими в количестве двадцати тысяч человек.

Наш долг — достоверно рассказать подробную историю о ней — «Историю американской Северорусской экспедиции», попытаться в этом коротком томе отдать должное захватывающей истории американских солдат «Кампания в Северной России».

INTRODUCTION (Excerpt): The American North Russian Expeditionary Force consisted of the 339th Infantry, which had been known at Camp Custer as “Detroit’ s Own,” one battalion of the 310th Engineers, the 337th Ambulance Company, and the 337th Field Hospital Company. The force was under the command of Col. George E. Stewart, 339th Infantry, who was a veteran of the Philippines and of Alaska. The force numbered in all, with the replacements who came later, about five thousand five hundred men.

These units had been detached from the 85th Division, the Custer Division, while it was enroute to France, and had been assembled in southern England, there re-outfitted for the climate and warfare of the North of Russia. On August the 25th, the American forces embarked at Newcastle-on-Tyne in three British troopships, the “Somali,” the “Tydeus” and the “Nagoya» and set sail for Archangel, Russia. A fourth transport, the “Czar,” carried Italian troops who travelled as far as the Murmansk with our convoy.

The voyage up the North Sea and across the Arctic Ocean, zig-zagging day and night for fear of the submarines, rounding the North Cape far toward the pole where the summer sun at midnight scarcely set below the northwestern horizon, was uneventful save for the occasional alarm of a floating mine and for the dreadful outbreak of Spanish “flu” on board the ships. On board one of the ships the supply of yeast ran out and breadless days stared the soldiers in the face till a resourceful army cook cudgelled up recollections of seeing his mother use drainings from the potato kettle in making her bread. Then he put the lightening once more into the dough. And the boys will remember also the frigid breezes of the Arctic that made them wish for their overcoats which by order had been packed in their barrack bags, stowed deep down in the hold o f the ships. A n d this suffering from the cold as they crossed the Arctic circle was a foretaste of what they were to be up against in the long months to come in North Russia.

We had thought to touch the Murmansk coast on our way to Archangel, but as we zig-zagged through the white-capped Arctic waves we picked up a wireless from the authorities in command at Archangel which ordered the American troopships to hasten on at full speed. The handful of American sailors from the “Olympia,” the crippled category men from England and the little battalion of French troops, which had boldly driven the Red Guards from Archangel and pursued them up the Dvina and up the Archangel- Vologda Railway, were threatened with extermination. The Reds had gathered forces and turned savagely upon them.

So we sped up into the White Sea and into the winding channels of the broad Dvina. For miles and miles we passed along the shores dotted with fishing villages and with great lumber camps. The distant domes of the cathedrals in Archangel came nearer and nearer. At last the water front of that great lumber port of old Peter the Great lay before us strange and picturesque. We dropped anchor at 10:00 a.m. on the fourth day of September, 1918. The anchor chains ran out with a cautious rattle. We swung on the swift current of the Dvina, studied the shoreline and the skyline of the city of Archangel, saw the Allied cruisers, bulldogs of the sea, and turned our eyes southward toward the boundless pine forest where our American and Allied forces were somewhere beset by the Bolsheviki, or we turned our eyes northward and westward whence we had come and wondered what the folks back home would say to hear of our fighting in North Russia.