От автора: все то, что читатели прочтут ниже в настоящей брошюре по делу ген. П. П. ​Дьяконова​, полк. А. Н. ​Попова​ и полк. Н. А. де-​Роберти​, в главных чертах было нами рассказано месяцев десять тому назад в 7 и 8 номерах “Общего Дела”, а еще позднее в 9 номере в январе месяце этого ​года. В своих статьях в “Общем Деле” мы решительно протестовали и возражали против того, что редакция “Возрождения” и полк. Зайцев писали о ген. ​Дьяконове​, о полк. ​Попове​ и полк. де-​Роберти​. По на наши статьи мы не дождались никаких возражений. Нам не отвечали ни в печати, ни частным образом.

Во французском суде по делу ген. ​Дьяконова​ (в ​мае​ этого года) его обвинители, правда, больше не решались поддерживать свою клевету против него. Но у них не хватило ни гражданского мужества, ни простого благоразумия не доводить дела до французского суда, и еще до того, как он состоялся после нескольких отсрочек, взять назад свои обвинения.

Зато у них с избытком хватило и недоразумения, и политического цинизма, чтобы на этом французском суде топтать в грязь ими же погубленных -​ Попова​ и де-​Роберти​ и без колебаний обвинять их в самом страшном, какое только может быть, преступлении — в предательстве.

Своего адвоката г. ​Эрлиша​ они даже убедили не только повторить на суде обвинения против ​Попова​ и де-​Роберти​, но попытаться уверить французский суд, что обвинения ​Попова​ и де-​Роберти​, как агентов ГПУ, настолько бесспорно установлены среди русских, что никто в этом даже не сомневается.

Ген. Дьяконов, его свидетели и его защитники на суде категорически протестовали против обвинений ​Попова​ и де-​Роберти​. После этого можно было ожидать, — собственно даже нельзя было не ожидать, — что обвинители ​Попова​ и де-​Роберти​ после суда попытаются снова хоть как нибудь обосновать свои обвинения. По мы до сих пор не дождались с их стороны никаких возражений на наше обвинение их в клевете на ​Попова​ и на де-​Роберти​, а потому мы снова бросаем им обвинение в том же и будем ждать от них ответа.

Те, кто обвиняли ген. ​Дьяконова​, очень вероятно, в данное время замолкнут или, по крайней мере, притаятся со своими обвинениями. Но ограничатся ли они тем, что замолчат о бывших своих против него обвинениях или сочтут себя обязанными объяснить, как они могли дойти до той клеветы, кто был истинными их вдохновителями, на чьих показаниях они строили свою клевету и кто были у них главными клеветниками?

Мы увидим также, пожелают ли эти обвинители по поводу ​Попова​ и де-​Роберти​ впредь поддерживать свои обвинения или они тоже ограничатся молчанием, или же — у них даже не хватит мужества сознаться, что все их обвинения ​Попова​ и де-​Роберти​ не были ровно ни на чем не основаны и в самом лучшем случае только ими были высосаны из пальца?

Во всяком случае ген. Дьяконов, который уже так много сделал для защиты доверявших ему ​Попова​ и де-​Роберти​, несомненно, не оставит их дела без дальнейшей защиты и будет требовать ответа от их обвинителей.

Скажем еще два слова об одной странной разновидности обвинителей ​Попова​ и де-​Роберти​. Есть такие обвинители, которые готовы признать, что де-​Роберти​ не виновен и агентом ГПУ не был, а виновным является только Попов. Конечно, так рассуждать могут только люди, кто к своим обвинениям даже тогда, когда они связаны с такими имеющими огромное общенациональное значение делами, как дело ​Кутепова​, относятся с безграничным легкомыслием, и для кого безразлично, говорят ли они правду, или клевещут.

В обвинениях в провокации нет места ​полуобвинениям​. Человек может быть агентом ГПУ или не иметь с ним ничего общего. ​Полуагентов​ ГПУ не бывает.
Узнать, что Попов агент ГПУ, де-​Роберти​, конечно, мог не в Берлине, куда он с ним приехал одновременно, а в России. На свидание с ​Кутеповым​ он приезжал с ​Поповым​ или только, как его сообщник, — агент ГПУ, или как член одной и той же революционной антибольшевицкой организации. Не разоблачить ​Попова​, как члена ГПУ, и в долгих беседах с ген. ​Дьяконовым​ и П. Я. ​Рыссом​, после отъезда из Берлина ​Кутепова​, де-​Роберти​ мог только, как его сообщник, сам тоже агент ГПУ.

Уехать снова в Россию вместе с ​Поповым​, опять таки не сорвав с него маски, он мог только, как предатель и как член ГПУ.

Словом, вопрос заключается не в том — мог ли де-​Роберти​ не быть агентом ГПУ, если он знал, что Попов является таким агентом, а в том, — знал ли и вообще, допускал ли он даже мысль, что Попов агент ГПУ?

Но даже для постановки такого вопроса нет никаких оснований.

Для обвинения ​Попова​ и де-​Роберти​ существует в сущности одно только показание полк. ​Зайцева​ о том, что он слышал от ​Кутепова​, да несколько намеков ​Кутепова​ еще некоторым лицам, которые являются лишь бледными вариантами того же, что приписывает полк. Зайцев ​Кутепову​.

Совершенно непонятно, как могли люди строить свои страшные обвинения против ​Попова​ и де-​Роберти​, основываясь только на словах полк. ​Зайцева​! Они, конечно, не могли не сознавать, ​какие​ последствия должны были иметь для ​Попова​ и де-​Роберти​ их разоблачения в заграничной печати, как сообщников ​Кутепова​, после их возвращения в Россию. Не могли они также не сознавать и того, как эти их утверждения могли отражаться затем на расследовании всего дела Кутепова. Обвинения ​Попова​ и де-​Роберти​ (на этом мы категорически настаиваем) должны быт пересмотрены, наконец, не в порядке журнальной полешки, а при серьезном расследовании дела в компетентной комиссии.

Те, кому пришлось организовывать расследование дела ​Кутепова​, проявили необыкновенное легкомыслие и это расследование вели, как политики-сапожники, полагаясь на полк. ​Зайцева​ и на ген. ​Заварзина​. Их отношение к делу ​Попова​ и де-​Роберти​ нам позволяет с уверенностью сказать, что дело расследования похищения ​Кутепова​ еще не начато. Своей ровно ни на чем не ​основанной​ клеветой они в этом деле только сбили на ложный путь и судебные власти.

Расследование дела ​Кутепова​ должно быть, наконец, начато на совершенно иных началах, чем оно велось до сих пор.