От автора: предметом исследования данной книги является вторая кампания большевиков на Украине с ноября 1918 г. по июнь 1919 г. и ее непосредственные последствия для большевиков и Украины. Попытка поставить южные губернии Европейской России под контроль коммунистов и создать там твердую советскую власть началась нерешительно, прошла через восемь месяцев экспериментов и ошибок, и потерпела полный крах. Однако этот опыт имел огромное значение для коммунистической партии и ее лидеров, поскольку показал всю глубину их неведения относительно хаотических процессов на территории, которой они надеялись управлять. И в ходе борьбы, и после нее они лихорадочно пересматривали свои цели и методы, стремясь выявить и исправить ошибки. В результате такого изучения была выработана политика, направленная на достижение успеха на Украине, а также усилена централизация административного аппарата как партии, так и правительства.

Основной темой данной книги является характер и значение взаимодействия коммунистической партии и украинских реалий в период становления советского режима. По общему мнению, усилия большевиков по укреплению власти в России в 1917-1921 гг. ужесточили их систему мышления, изменили их представления об управлении страной, отточили методы управления. Вторая кампания на Украине — лишь один из эпизодов этого процесса, но он имеет особое значение, поскольку с необычайной ясностью демонстрирует влияние на формирование советского режима не только коммунистической идеологии, но и других факторов. Роль этих «других факторов» необходимо подчеркнуть, чтобы попытка осмыслить взаимосвязь идей и событий не свелась к эзотерической дискуссии в политической философии. Поэтому я акцентировал внимание на действии нескольких факторов, которые свидетельствуют как о сложности событий на Украине, так и о процессах, в ходе которых коммунисты, стремившиеся изменить мир, сами неуловимо менялись под давлением этого мира.

Из «других факторов», которым здесь уделяется особое внимание, первым является влияние украинского опыта на развитие большевистской административной практики. Ленин очень рано понял, что для успешного революционного действия необходима хорошо организованная, жестко централизованная партия, и в 1917 году его партия была гораздо лучше организована и эффективнее руководила, чем все ее соперники. Но сказать так — значит сказать только то, что партия была хорошо организована для захвата власти. На самом деле большевики 1917 года были очень плохо подготовлены к осуществлению политической власти над огромным многонациональным государством. Даже в конце 1918 г., через год после прихода к власти, партия в целом не усвоила основ административной эффективности и не превратилась в сонм твердолобых управленцев, которых требовали поставленные перед ней задачи. Нигде этот недостаток не проявился так ярко, как в украинской кампании. Здесь и партия, и созданное ею правительство проявили все виды административной неадекватности, неуклонно ухудшали положение, отказываясь приспосабливаться к украинской ситуации, цепляясь за предвзятые теории о том, как должно быть, и в конце концов отказались даже от видимости управления. Точно так же и Красная Армия, созданная для боевых действий на Украине в эти месяцы, представляла собой не более чем партизанские отряды — плохо обученные, недисциплинированные, привычно подавленные или бунтующие. Эффективная административная организация пришла только с опытом, по мере того как события заставляли большевиков учиться управлять.

Второй момент, на котором следует заострить внимание, — это чрезвычайно важная роль военных действий в период становления. Многие студенты, изучающие первые годы советской истории, обычно вскользь упоминают о том, что гражданская война (1918-20 гг.) оказала значительное влияние на ход политических, экономических и социальных событий, но точная связь гражданских вопросов с военными событиями в эти годы насилия и смерти редко рассматривается сколько-нибудь подробно. Игнорирование влияния войны сравнимо с попыткой изложения истории США с 1861 по 1865 год без подробного обсуждения Гражданской войны в США и ее влияния на интеллектуальный и политический климат страны. Я считаю, что без детального знания военной ситуации от момента к моменту невозможно понять причины принятия важных партийных решений, быстрого появления и исчезновения новых административных рычагов, переменчивости социально-политической ситуации на Украине. Победа и катастрофа в равной степени диктовали многие решения, принимаемые на самом высоком уровне партийных и советских органов власти, поэтому в данной книге систематически делается акцент на военных действиях.

INTRODUCTION (Excerpt): The subject of this book is the Bolsheviks’ second campaign in the Ukraine from November 1918 to June 1919 and its immediate consequences for the Bolsheviks and the Ukraine. The effort to bring European Russia’s southern provinces under Communist control and establish a firm Soviet government there began hesitantly, tottered through eight months of experiment and error, and collapsed in disgrace. Yet, the experience was of immense significance for the Communist party and its leaders, for it revealed to them the depths of their ignorance about the chaotic realities of the area they hoped to rule. Both during the struggle and afterward, they feverishly re-examined their aims and methods, seeking to identify and correct their mistakes. From such study came policies designed to succeed in the Ukraine, along with greater centralization in the administrative machinery of both party and government.

The underlying theme of this book is the nature and importance of the interaction between the Communist party and Ukrainian realities during the formative period of the Soviet regime. It is generally agreed that the Bolsheviks’ effort to consolidate their rule in Russia from 1917 to 1921 toughened their system of thought, changed their ideas about how to govern, and perfected their techniques for ruling. The second campaign in the Ukraine represents but one episode in this process, yet it is of particular significance because it demonstrates with remarkable clarity the impact of factors other than Communist ideology upon the shaping of the Soviet regime. The roles of these “other factors” need underlining lest the attempt to comprehend the interrelationships between ideas and events be reduced to an esoteric discussion in political philosophy. I have, therefore, emphasized the operation of several factors that demonstrate both the complexity of the events in the Ukraine and the processes by which the Communists, who sought to change the world, were themselves subtly changed by the pressures of that world.

Of the “other factors” given special emphasis here, the first is the influence of the Ukrainian experience upon the development of Bolshevik administrative techniques. Lenin very early understood that a well-organized, tightly centralized party was essential to successful revolutionary action, and in 1917 his party was far better organized and more effectively led than any of its rivals. But to say this is to say only that the party was well organized for the seizure of power. Actually the Bolsheviks of 1917 were very poorly prepared to exercise political authority over a great multinational state. Even in late 1918, a year after coming to power, the party as a whole had neither grasped the fundamentals of administrative efficiency nor transformed itself into the host of hardheaded administrators its self-imposed tasks demanded. Nowhere is this shortcoming more dramatically displayed than in the Ukrainian campaign. Here, both the party and the government it established exhibited every variety of administrative inadequacy; they steadily worsened the situation by refusing to adjust to the Ukrainian situation as they found it, by clinging to preconceived theories about what ought to be; and eventually they gave up even the pretense of governing. Similarly, the Red Army created for fighting in the Ukraine during these months was little more than a number of partisan sections — poorly trained, undisciplined, and habitually sullen or rebellious. Efficient administrative organization came only through experience, as events compelled the Bolsheviks to learn how to govern.

A second point of emphasis is the extremely important role of military action during the formative period. Many students of the early years of Soviet history customarily mention in passing that the civil war (1918-20) had considerable influence upon the course of political, economic, and social developments; but the precise relationship of civil affairs with military events during these years of violence and death is seldom examined in any detail. To ignore the influence of the war in this fashion is comparable to attempting an exposition of United States history from 1861 to 1865 without discussing at length the American Civil War and its impact upon the intellectual and political climate of our nation. My opinion is that without detailed knowledge of the military situation from moment to moment, it is impossible to comprehend the reasons for important party decisions, the rapid formation and disappearance of new administrative expedients, or the mercurial changefulness of the sociopolitical situation in the Ukraine. Victory and catastrophe alike dictated many decisions made at the highest levels of Communist party and Soviet government; therefore, in this book, military action has been systematically emphasized.